Первые два эссе из этой книги были написаны около десяти лет назад и опубликованы в 1908 и 1909 годах в «Sociological Review». Изначально это было одно эссе, однако его опубликовали двумя частями с интервалом в полгода, значительно сократив при этом общий объем.
Позже мне сообщили, что, поскольку тираж выпусков, где были напечатаны эссе, распродан, а затронутая тема по-прежнему представляет интерес, возможна повторная публикация. Пользуясь случаем, я решил добавить в качестве комментария результаты десятилетних размышлений и попытаться применить очерченные принципы к современным событиям.
Новый комментарий вскоре превзошел по объему исходные эссе и теперь составляет почти весь текст настоящей книги, кроме относительно немногих страниц. Я упоминаю этот небольшой рекорд не потому, что он представляет интерес сам по себе, а потому что мне хочется подчеркнуть, насколько захватывающим оказался процесс сопоставления принципов, сформулированных десять лет назад, с теми событиями, которые мы сейчас наблюдаем. И говорю об этом не для того, чтобы объявить о своем даре предвидения, – я ведь уже давно указал причины, по которым стабильность цивилизации выглядит подозрительно непрочной, – а потому что известно: атмосфера великой войны не благоприятствует свободным размышлениям. Если бы принципы, на которых базируются мои аргументы, были сформулированы в нынешние времена, у читателя имелись бы серьезные причины сомневаться в их обоснованности, какими бы правдоподобными они ни казались в условиях чрезвычайного положения в стране.
В этой книге мне хотелось бы опровергнуть мнение о психологии как о чем-то неопределенном и бесполезном и показать, что психология, особенно в связи с другими разделами биологии, способна стать проводником в актуальных жизненных вопросах и предложить такое понимание человеческого разума, которое даст нам практичный и полезный способ предсказать те или иные стороны поведения человека. Нынешнее состояние дел в обществе позволяет проверить справедливость таких предположений в условиях опасности для страны.
Если эта война с каждым днем, как очевидно, все больше бросает вызов моральному духу, то глубокое понимание природы и источников боевого духа нации может служить, по крайней мере, таким же источником силы, как технические познания военного инженера и изготовителя пушек. Можно предположить, что главная функция крепкого морального духа – поддержание мужества и решимости в суровых военных условиях. В стране, независимости и просто существованию которой угрожает внешний враг, эти качества могут восприниматься как должное и могут сохраняться, когда общие моральные силы серьезно подорваны. Крепкий моральный дух дает нечто более труднодостижимое. Он обеспечивает энергию и предприимчивость национальной экономике, а отдельным индивидам гарантирует максимальную отдачу при минимальном вмешательстве таких эгоистических страстей, как тревога, нетерпение и недовольство. Практическая психология должна определить необходимые функции и найти средства их активировать.
Чем внимательней мы рассматриваем действия правительства в ходе войны, тем яснее становится, что каждый акт властей дает результат в двух различных сферах: во‑первых, оказывает практически немедленное воздействие на врага, а во‑вторых, влияет на моральный дух нации. Первая составляющая, как любое военное предприятие, обладает неопределенностью: успех или поражение невозможно предсказать; влияние второй составляющей можно определить и предвидеть, и отрицать это могут лишь люди невежественные и безразличные.
Хотя относительная важность военных и моральных факторов в различных действиях и предприятиях разнится, можно указать, что моральный фактор присутствует всегда. Однако этому постоянному и, по общему признанию, важному фактору в действиях правительства уделяется внимание настолько незначительное и поверхностное, что возникает чувство, будто привычная вера в его значительность – не более, чем условность.
Применяемый мною метод откровенно умозрительный, тем не менее факты доступны всем и открыты для подтверждения или опровержения. Я пытался показать путь; я не старался призывать или убеждать в его выборе: это вне моей компетенции.
Ноябрь 1915 года.